Интервью с Владимиром Викторовичем Малининым.

Елена Маркушина, 16.08.01

Малинин Владимир Викторович. Начальник отделения по раскрытию умышленных убийств Кировского РУВД Санкт-Петербурга. Родился в Брянской области 17 ноября 1962 года. Майор милиции.

В.М. Это для тебя экстремум, а для нас - просто работа. Ничего особенного, раскрываем преступления, работаем, ну да, командой, конечно.

В.М. Да все разные! И по характеру, и по уровню жизни, и по наклонностям каким-то, по профессиональным навыкам. Попадают к нам люди тоже по-разному. Кто-то из армии ушел и приходит к нам со званиями и с определенным опытом, есть и вновь прибывшие, как говорится.

В.М. Это надо вспомнить начало 90-х, когда были созданы районные отделы по раскрытию убийств. Коллектив подбирали два человека: это бывший начальник уголовного розыска Дудинцев Олег Геннадиевич и начальник Криминальной Милиции Кулеш Иван Николаевич. Но по каждой кандидатуре они консультировались с Андрюшей Пименов (Кивиновым небезызвестным) и мной. Потом много людей через коллектив прошло. Кто-то остался, кто-то ушел.

В.М. Наверное. Кто-то там по личным обстоятельствам ушел, но и бывает, что и не выдерживают. В нашей работе ведь, кроме романтики еще есть каждодневный неблагодарный рутинный труд с бумагами и это нужно понимать. Человек должен быть готов к этой работе и иметь сложившиеся представления о жизни.

В.М. Ну, это должен особый тип женщины подобраться, с определенными чертами характера. У нас была девушка одна. Была незаменима при работе с документами. Но бывают женщины, которые могут показать результаты и в оперативно-розыскной и не только работе. Вот сейчас присматриваем человека. Есть такие женщины, которым такая работа нравится, у нее глаза горят. Я встречал таких. Она может и час и два копать, разбираться с человеком. Сейчас у нас такой нет, но было бы хорошо. Да оно и выгодно для определенных действий, побеседовать, провести обыск и т.д. В других службах женщин много, в работе с подростками, например. Последнее время стало заметно, что на самых рядовых должностях все больше появляются женщины. Мужчины теперь не хотят в постовые идти, так берут женщин! Но у нас – уголовный розыск, специфика, тут с женщинами сложнее.

В.М. Уровень заработной платы не самый привлекательный. Есть отличные парни, но как разговор об оплате заходит, так все.

В.М. Да я пока в милиции не служил и сам к ней относился негативно. Потом со временем втянулся в эту работу и отношение к ней свое поменял… До сих пор удивляюсь, когда кто-то из молодых и не очень восхищается. Может, воспитано так. Или что?

В.М. ..По крайней мере, они должны туда прийти «не за звания, не за ордена», как Трофим поет. «Служил я не за звания и не за ордена». А потом, набор должен быть чисто мужских качеств и принципов. Но время должно пройти, чтобы человек к этим своим жизненным принципам пришел.

В.М. Я считаю, что да. Отечество – это святое. Ну, как это?! Каждый мужчина отслужить должен.

В.М. Я во время службы попал в батальон милиции, хотя не понял поначалу, как это, я ведь в Армию шел служить. Правда я уже пришел с определенными взглядами на эту работу. Наверное, я человек старого поколения, я эти все альтернативные вещи не приветствую, считаю что армия профессиональной должна быть, а общую армейскую подготовку должен пройти каждый.

В.М. Нет, тут я категорически против. Хорошую школу можно пройти в армии и не участвуя в войнах политиков. Если на Отечество твое враг покушается и он известен и намерения его, то уже это война, а вот это все …Хотя, может мы не обладаем полной информацией. До чеченской компании, в тех пределах, что я знал, очень была сильна чеченская преступная группировка. Сейчас я что-то о ней не слышу. Вот я и говорю: нет у нас полной информации что с чем связано.

В.М. Я только за себя могу говорить…Это преданность делу, которое мы делаем. И, человеколюбие. Желание прийти на помощь.

В.М. А при чем тут мягкость? Тут сострадание в том смысле, что надо помогать установлению справедливости.

В.М. Ну и это тоже. У нас, правда, убийства и все что можем, мы делаем. Я бы даже шире сказал, без этого чувства справедливости в нашей работе нельзя. Оно помогает доходить до конца. Преступность, конечно большая. Но еще есть и такое явление, как преступность латентная. Это преступления, которые не фиксируются или не заявлены. В общую статистику они не попадают.

В.М. Коне-е-ечно. У нас, понимаешь, совсем другие отношения, более демократичные, чем на фирмах. Я даже иногда думаю, что слишком, что надо гаек подвинтить.

В.М. Ну, не всегда народ сразу включается, что надо просто делать вот так, начинаются разъяснения. Потом, себе лишний раз ничего не позволишь, потому что, что мне можно, то и им. Мы ведь вместе работали, а когда Пименов ушел, то я на его место не рвался. Назначили. Ну и ребята это дело одобрили, что обязывает.

В.М. Не знаю… Возмущаюсь, конечно. Но если мне человек вот совсем не нравится, я его просто игнорирую. Не говорю с ним, не смотрю в его сторону…Он сам уйдет. Я вот вижу у тебя на стенке «Эффективное решение вырабатывается только в результате столкновения взглядов и т.д», так это точно. Я конечно, могу задавить, на мне же ответственность, но хорошо, когда народ открыто свое мнение высказывает и настойчиво его отстаивает. Если у нас человек с аргументами дружит да еще высказывается доказательно, так ему и цена.

В.М. А, это…Так, просто научился сам, играю иногда, когда соберемся, хочется чего-нибудь спеть и ребятам веселее.

В.М. Конечно. Но одно дело, наши оценки и другое дело, статистика. Надо заметить, что большинство ребят у нас награждены правительственными наградами и явление это для города не рядовое. В прошло году мы были одними из лучших по числу раскрытых убийств. К планке 80% подобрались. В этом году, с одной стороны, возросло количество убийств, но с другой стороны, коллектив больше не стал, некоторые отсутствовали по объективным причинам. Коллектив потерял на время свою целостность, потому и показатели у нас пока не отличные.

В.М. Ну не знаю…Понимать человека, оставлять за ним право на ошибку. Делать для людей надо что-то.

В.М. Каждую неделю. У нас давние футбольные традиции (фото). Я команду создал. Только там разные игроки, более не наши. Там я действительно считаю себя лидером. Я ведь сам все делаю, нахожу время всех обзвонить, найти поле, сетку повесить, даже траву иногда приходится косить или варить ворота. Бывало, что игра через пять минут начнется, а у меня ворота не готовы. Ребята приходят и видят, что я старался для них, ну и относятся соответственно. Форма у нас есть. Название, кстати, взял, как познакомился с биографией одного шведского бизнесмена. Дилеры его фирмы помогли с формой, так что мы называемся «Штиль».

В.М. Работой на земле. И польза, и отдых, и разрядка хорошая. Переключаешься…А у ребят по-разному: кто машинами увлекается, кто компьютерами..

В.М. Помогает. Особенно после того, как передача вышла (встреча с прототипами). Но бывало, что вот не надо, чтобы узнавали, а узнают.

В.М. Да я его сам спрашивал, что ты, мол, то-то не написал, забавно ведь? Но я понимаю, те, кто решение принимают печатать или нет, они ведь наверное думают, что и так черноты хватает, что людей надо воспитывать на хороших примерах. Но работа наша тяжела не только тем, что с бедой приходится иметь дело каждый день, но и тем, что приходится очень много бумажной работы делать, а это часто сдерживает темп работы. У нас, как в любой системе, есть свои проблемы… А потом, я 20 лет на этой работе и все надеялся, что во-вот-вот что-то изменится, но по большому счету, ничего не поменялось. Хорошо, хоть стали говорить об этом.

В.М. Больше, я думаю, не Горбачеву. Процессы исторические привели к тому, что люди стали говорить. Тот, кто наш путь исторический менял прав был, что в доме хозяин должен быть. Что не должно этой совдэповской быть всеобще-ничьей собственности. Другой вопрос, кто как эту идею о хозяине воплощать начал.

В.М. Я бы им посоветовал больше открытости, честности. Когда темнят и прячутся всегда не просто так. Мы все в этой стране живем и понимаем, что процесс зарабатывания денег с нашими законами не очень прост. Ну, так ты пришел бы по-человечески, так и так, вот случилось такое. За всех не ручаюсь, понятно, что надо знать к какому человеку прийти, но в наш отдел можно.

В.М. Встречались, конечно.

Слева направо: Сидит майор милиции Андрей Пименов/Кивинов (Ларин) Стоит майор милиции Дукул (Дукалис) Стоит подполковник милиции Дудинцев (Соловец) Стоит майор милиции Баснев Сидит в центре майор Малинин (Казанова) Апрель 1999 г.