Морозов против Альцгеймера
Галина Костина Эксперт
17-11-03 https://www.inno.ru/news/?id=154 , фото Алексея Гусева.
Неизлечимую
болезнь можно попытаться победить и так:
начать с дистрибуции лекарств, перейти к их
производству и, наконец, самому научиться
делать новые препараты.
Глава молодой
биотехнологической компании "Биокад"
Дмитрий Морозов не профессионал в науке. По
образованию он финансист. Тяга к
наукоемкому бизнесу проснулась у Морозова
в середине девяностых. Тогда, занимая
должность зампреда правления банка "Центрокредит",
он заскучал и решил съездить в Японию на
курсы маркетинга.
Японские маркетинговые гуру
убеждали Морозова, что самые интересные
рынки сегодня - IT и телеком, entertainment и
биотехнологии. Морозов поверил и стал к эти
рынкам присматриваться. IT и телеком он
отверг сразу - там не протолкнуться, к
entertainment душа не лежала. В биотехнологиях он
совершенно не разбирался, но подозревал,
что это невероятно сложно. По Морозову же,
чем сложнее задачка, тем интереснее ее
решать.
Занявшись самообразованием,
Морозов с удовлетворением выяснил, что
российская биотехнологическая наука
вплоть до начала реформ шла с американской
буквально ноздря в ноздрю; часть
накопленных фундаментальных знаний и
разработок вполне может стать основой для
современного бизнеса. Вдохновляло и
стремительное развитие биотехнологической
науки: в частности, успехи генетиков сулили
невиданные перспективы, тем более что
направлены они были на решение насущных
проблем человечества - его здоровья,
питания, долголетия и вообще комфортного
существования.
Поразмышляв некоторое время,
Морозов решил банковский бизнес оставить
насовсем и приступил к созданию
инновационного проекта в сфере
биофармацевтики. Сверхзадачу он поставил
себе такую - разработка технологий и
производство препаратов на основе
генномодифицированных белков для лечения
таких тяжелейших недугов, как рак, астма,
болезнь Альцгеймера. Основная составляющая
биофармацевтического бизнеса - научные
разработки. Но для финансиста и маркетолога
начинать с инвестиций в науку было
равносильно самоубийству.
От беспорядка в животе
"Понятно, что реализовать инновационный
проект можно было двумя способами - найти
венчурных инвесторов или самому попытаться
добежать до рынка, - говорит Морозов. -
Первый путь проблематичен: капиталы у нас в
долгосрочные проекты идти, как правило, не
хотят. Поэтому мы выбрали второй путь".
Он
начал не с науки и даже не с производства, а
со сбыта: организовал небольшую оптовую
контору, торговавшую биофармацевтическими
препаратами. Работали в основном с
российскими заводами и аптечными сетями.
"Не бог весть какой бизнес, но он помог
нам прощупать рынок и наладить каналы сбыта,
- рассказывает Морозов. - И приносил какой-никакой
доход". В прошлом году оборот торгового
подразделения "Биокада" достиг 4 млн
долларов.
Следующим пунктом в
биостратегии экс-банкира было записано "организовать
производство". Посетив ряд предприятий
на предмет их приобретения, Морозов испытал
тяжелое разочарование и решил строить сам -
с нуля. "Поскольку привлекались деньги
частных акционеров, мои и моих партнеров по
бизнесу, осваивали их достаточно быстро и
экономно", - вспоминает он. Таким образом,
строительство компактного заводика в
окруженном лесом Петрово-Дальнем в
Подмосковье обошлось примерно в 8 млн
долларов. Начали в 2000 году, пустили завод
год назад.
К моменту ввода в эксплуатацию
завода менеджеры "Биокада" должны были
придумать первые продукты, которые можно
было быстро вывести на рынок. "Нам важно
было не выходить за рамки избранной
биотехнологической темы. Наш продукт не
должен был быть цитрамоном или каплями в
нос. Мы выбрали сегмент бифидо- и
лактобактерий, - рассказывает Морозов. -
Хорошо узнаваемые и продаваемые средства".
И первым продуктом, который начал сходить с
конвейера "Биокада", стал широко
известный препарат "от беспорядка в
животе" бифидумбактерин. Но даже к этому
незатейливому (по биотехнологическим
меркам) средству биокадовцы отнеслись
серьезно. Они не стали по примеру
большинства производителей запаивать
невкусный порошок в неудобные для
потребителя ампулы, а снабдили его
приятными вкусовыми добавками (лимонной,
банановой и клубничной) и поместили в
порционные пакетики. А пакетики - в большие,
проверенные на фокус-группах симпатичные
упаковки, которые должны притягивать взор
покупателя в аптеке.
Сегодня специалисты "Биокада"
бифидолинию развивают: если
бифидумбактерин основан на одном штамме
полезных бактерий, то новинки будут
включать в себя целый коктейль из разных
штаммов. Кстати, со временем эти простейшие
с точки зрения биотехнологий продукты
должны будут, по замыслу специалистов, не
только продаваться сами по себе, но и
аккомпанировать более сложным белковым
препаратам. Их выпуск "Биокад"
собирается наладить в ближайшем будущем.
Перевоспитание ученых
Торговая компания и линия по
выпуску бифидумбактерина подготовили
платформу, с которой могут стартовать более
сложные и наукоемкие проекты. Теперь в
структуре компании, по замыслу Морозова,
пора было появиться научно-исследовательскому
блоку. Поиск ученых начался почти
одновременно со строительством завода.
Найти их было и легко и трудно. С одной
стороны, прозябающей науки пруд пруди, с
другой - не всегда можно отыскать ученых
нужного профиля. Морозов сокрушается, что в
России есть просто-таки провальные
кадровые ниши: к примеру, практически нет
специалистов, которые умели бы хорошо
работать с современными технологиями
выращивания рекомбинантных (генномодифицированных)
белков в клетках теплокровных, а именно эти
технологии идут на смену культивированию
белков в бактериях.
Сейчас основу научного блока
"Биокада" составляет часть бывшего НИИ
инженерной иммунологии. Этот институт
раньше входил в РАО "Биопрепарат", в
канун банкротства его подхватили морозовцы.
"Биокад" приобрел ученых вместе с
лабораторным зданием в Любучанах
Чеховского района - сегодня оно
отремонтировано и наполняется новым
оборудованием. Костяк новосибирского
филиала "Биокада" составила еще одна
группа ученых, отколовшаяся от известного
НПО "Вектор" (г. Кольцово в
Новосибирской области).
Заведующая новосибирским
филиалом компании Нина Пустошилова
рассказывала, как обрадовалась предложению
Морозова работать в "Биокаде": "Меня
просто приводило в отчаяние то, что из-за
отсутствия у государства денег на науку
наши разработки тормозятся, а исследования
пылятся на полках. Когда появился Морозов, я
поняла, что впервые, может быть, у меня
появилась возможность увидеть, как
медицина наконец-то использует наши
технологии".
"На самом деле, приучить
ученых стремиться не только к научному
результату, но и к готовому препарату, -
усмехается Морозов, - да еще работать по
плану, было очень нелегко". Наши ученые и
сами-то по себе склонны "забуриваться"
в предмет изучения, копать все глубже и
глубже и по ходу "бурения" отвлекаться
на побочные, интересные им направления. Но
этому бесконечному копанию способствовала
и организационная система наших научных
учреждений: пока ты ведешь эту тему, тебе
платят, а закончишь - поди найди новый грант.
Так что в научной среде г-ну
Морозову пришлось внедрять инновацию -
приобщать ученых к бизнес-технологиям, и
прежде всего к стратегическому
планированию. И теперь все специалисты "Биокада"
видят не только свою часть, но и целое - куда,
как и когда надо двигаться.
Сетевой график в "Биокаде"
есть по каждому препарату. Это и позволяет
вести сразу несколько проектов
одновременно. Да и сама структура компании,
включающая в технологическую цепочку науку,
производство, сбыт, позволила ученым
осознать, что только в такой цепочке
результат и возможен. "Здесь понятно, что
твоя возня с генными конструкциями нужна не
только тебе самому для удовлетворения
научных амбиций, она превращается в давно
ожидаемое сотнями и тысячами серьезно
больных людей лекарство", - говорит
старший научный сотрудник лаборатории
генной инженерии Борис Радько.
Аналоги, а не дженерики
Теперь Морозов на шаг
приблизился к своей главной цели -
создавать новые лекарства от болезней, пока
лечению не поддающихся. Но форсировать
самостоятельные исследования было еще рано
- вложившись в разработку не известного
никому препарата, можно было потерять все.
Поэтому Морозов решил наладить
производство вполне высокотехнологичных,
но уже известных препаратов, так называемых
биодженериков. Сейчас на этапе регистрации,
которая может продлиться восемь-двенадцать
месяцев, находится препарат на основе
цитокина альфа-2-интерферона. Правда,
специалисты "Биокада" решили выводить
на рынок препарат в виде свечей (суппозиториев),
а не его достаточно распространенную
инъекционную форму. По их мнению, для
лечения таких инфекционных заболеваний,
как герпес, хламидиоз, простатит и других,
поражающих в первую очередь слизистую
ткань, суппозитории более эффективны,
поскольку это форма местного применения.
Это один резон. Есть и другой - они щадяще
воздействуют на организм.
Второй препарат, который
находится у "Биокада" на стадии
регистрации, тоже основан на одном из
цитокинов - гранулоцитарно
колониестимулирующем факторе. "Это
препарат революционный для онкологии, -
говорит Нина Пустошилова. - Он
восстанавливает кровь после химио- и
радиотерапии в пять раз быстрее, чем сам
организм. Это важно, поскольку за то время,
что кровь восстанавливается после
облучения самостоятельно, раковые клетки
опять успевают расползтись. А этот препарат
не дает им такой форы".
Через три года планируется к
выпуску третий препарат, основанный на
цитокине, - бета-интерферон. Он применяется
в случае рассеянного склероза. "Препарат
этот склероз не излечивает, - говорит
заместитель гендиректора 'Биокада' Лев
Денисов, - но дает стойкую и длительную
ремиссию, продлевает период спокойной
жизни больных. Есть импортные препараты, но
год лечения ими обходится больному в
пятнадцать тысяч долларов. А колоть его
нужно постоянно. Мы хотим сделать лекарство
более доступным".
Ученые работают и над другими
препаратами из ряда дженериков, о них
Морозов пока не хочет распространяться,
чтобы не раскрывать все карты. Кстати, и
термин "дженерики" его не устраивает.
"Дело в том, что точно скопировать
подобные технологии практически
невозможно: это в полном смысле слова живой
процесс, - говорит он. - При создании сложных
белковых молекул, их выращивании,
масштабировании любой другой группой
ученых появляются нюансы, которые в чем-то
отличают их технологию от оригинальной.
Поэтому я называю наши препараты аналогами".
Через пятнадцать лет
Прописав сценарий вывода на
рынок биодженериков, или в морозовских
терминах - аналогов, компания приступила к
разработке второй, и может быть, самой
важной части продуктовой линейки -
препаратам, которых еще нет на мировом
рынке. Биокадовцы разрабатывают эти
технологии практически одновременно с
ведущими западными компаниями. "Нам
достаточно публикации, к примеру, в журнале
Science, чтобы стартовать в новом направлении",
- говорит Морозов.
Речь идет о препаратах,
основанных на таких цитокинах, как фактор
некроза опухолей, как альтернативные формы
интерлейкина-4 и интерлейкина-18, а также на
так называемом глиальном факторе (факторе
роста нервных клеток). Нарушение в
организме уровня или функций этих
цитокинов вызывает ряд плохо поддающихся
лечению заболеваний, таких как астма,
аллергия, ревматоидный артрит, болезнь
Альцгеймера и болезнь Паркинсона. "Эти
проблемы все еще находятся в зоне
фундаментальных исследований, - продолжает
Нина Пустошилова. - И ученые буквально
выхватывают кусочки новых знаний, которые
уже можно использовать в технологиях
создания новых рекомбинантных белков и
конструкций".
Теоретически разработка второй
группы препаратов может позволить "Биокаду"
конкурировать и обгонять даже ведущие
мировые компании. "Но даже если это и
случится, - говорит Морозов, - я все же
предпочту пока подождать и пропустить
вперед западных конкурентов, чтобы они
подготовили рынок. Поскольку таких денег,
которые нужны на продвижение, мы не
наскребем". Морозов полагает, что такая
стратегия позволит "Биокаду" обгонять
конкурентов как минимум на рынке
российском.
Кстати, российских конкурентов
Морозов опасается менее всего. Сначала он
вздрагивал, услышав, что тот или иной
плановый препарат компании
разрабатывается еще каким-то научным
коллективом, но довольно быстро стал
относиться к этому индифферентно: "Я
понял, что у нас, к сожалению, очень мало тех,
кто доводит дело до конца и делает деньги на
результате, и очень много тех, кто делает
деньги на процессе. Для вторых главное
сделать громкое заявление о том, что ты
собираешься решить проблемы человечества и
выбить под это дело финансирование".
К тому же Морозов сразу ввел еще
одно неукоснительное правило - "упаковывать"
технологии под стандарты, принятые на
Западе. "Мы решили применять
американские стандарты, чтобы вся
технология была расписана по инструкции,
так ценность разработок значительно
возрастает и их гораздо легче продвигать, -
рассказывает Морозов. - Я столкнулся с тем,
что в России могут прокричать о достижении,
но объяснить, как технология получилась,
что именно является действующим веществом,
и уж тем более коммерциализовать продукт
толком не могут. Поэтому применение
стандартов дает нам конкурентное
преимущество". В общем, всем своим
потенциальным российским конкурентам
Морозов всегда говорит: вы упакуйте "это"
в приемлемую форму, покажите результат в
аптеке или клинике, тогда и посмотрим, кто
эффективнее.
Любопытно, что не опасается
Морозов и производителей из Китая, Индии и
Южной Америки, преуспевающих за счет низкой
себестоимости производимых препаратов. Он
убежден, что у российских компаний,
подобных "Биокаду", может быть своя
ниша. В США, по его мнению, делают препараты
дорого и качественно, на Востоке - дешево и
не очень качественно, в России можно делать
и качественно, и дешево. "Китайцы, к
примеру, умеют очень хорошо копировать
технологии, этого у них не отнять. Но как
только в процессе происходит малейший сбой,
они теряются. Для копирования сложных
биотехнологий, когда идет работа с большими
сложными молекулами, нужно глубокое
понимание всего процесса. Наши специалисты
этот процесс понимают в силу глубоких и
разносторонних знаний. И я не только не
исключаю, но даже убежден в том, что лет
через десять-пятнадцать, когда мы
отработаем свои бизнес-технологии и будем
зарабатывать достаточно средств на НИОКР и
маркетинг, мы будем не только производить
оригинальные препараты, борющиеся с
неизлечимыми болезнями, но и формировать
под них рынок. Вот тогда мы сможем
конкурировать с мировыми гигантами", -
заключает Морозов.
Вернуться в раздел "Эксперты"
Высказаться
|